Рижанин претендует на сокровища Романовых

История наизнанку

В прихожей Имант помог мне снять пальто и усадил на диван. По телевизору показывали мыльную оперу.

— Я правнук Николая Второго, — заявил хозяин, положив руку на черную папку. Вокруг Иманта вообще постоянно возникают папки с документами, открываются и закрываются в унисон его рассказу.

“Обманщик”, — обреченно щелкнуло у меня в голове.

— Я внук старшей дочери царя Анастасии.

“Еще и необразованный обманщик”. История рассказывает, что среди пяти детей Николая Второго Анастасия была младшей дочерью. Старшей же являлась милосердная красавица Ольга.

— Да-да, — сказал Имант, наблюдая за переменами моего лица. — Это звучит неправдоподобно. Но истинная история царской семьи очень отличается от официальной.

Мистерии, которую Имант Житков разыграл перед Телеграфом, поверить очень трудно. Невозможно поверить, если хотите. Но история о рижском внуке великой княжны Анастасии продумана до таких кружевных мелочей, что если это и обман — задуман он не Имантом. Кем тогда? Это и спустя два часа, когда я оставила Житкова наедине с книгами и папками, являлось для меня главным вопросом.

Чей ребенок?

Имант Житков родился в Ранке в 1939 году. Вслушиваясь в его рассказ, можно понять, что семья жила небогато.

— Бабушку звали Анастасией Житковой, — рассказывает он. — Житкова — это по мужу.

— Давайте уж по порядку.

— Давайте. Мне было лет пять, когда бабушка начала рассказывать о своем прошлом. Она предупреждала, чтобы я помалкивал и скрывал родство с Романовыми, пока не придет время.

— А если бы время не пришло?

— Она велела передать историю внукам.

Странные сказки баила маленькому Иманту эта худая старуха в черном платке. Она рассказывала, что была старшей дочкой царя. Задолго до 1905 года семья уже знала о грозящей опасности и на общем собрании решено было вымарать имя Анастасии из всех документов. Девочке поручили миссию спасения рода Романовых.

— Бабушка получила фамилию Афонькина. Она продолжала жить при дворе и общалась с сестрами. Она много рассказывала об отце. Например, вспоминала, что в действительности у царя были узкие скулы и ему приходилось носить бороду, — говорит Имант. — Но Анастасию начали обучать простым работам на поле и по дому. Она освоила медицину и простейшую науку выживания. Ее предупреждали, что в опасности нужно селиться у леса, который дает пропитание и кров. Бабушка следовала этим правилам всю жизнь. Она и в Латвии не жила долго на одном месте: когда люди начинали интересоваться ее историей, перебиралась в город или деревеньку поглуше.

— В Латвии? Да как она в Латвию-то попала? — подыгрываю я Иманту.

— Задолго до революции Анастасию силой выдали замуж за Степана Житкова. Она уже в положении была. На пятом месяце.

— Кто отец ребенка?

— Григорий Распутин.

Телеграф оторопел. Но Имант с каменным выражением лица продолжил:

— Степан Житков был машинистом. В Латвии для бабушки купили надел земли. Она жила то в Пурмале, то в Петербурге, где пробовала работать. Окончательно из России бежала в 1918 году. В ту пору у нее было уже трое детей. Один умер при переезде. Осталась старшая дочь Александра и сын Матвей. В Латвии родился еще и Петерис. Но истинной наследницей бабушка считала только Александру. Ну и меня.

Форбс,
отдай деньги!

Степан Житков еще перед революцией по пьяни начал болтать про жену. Его зажали в темном углу и отрезали язык.

— Умер Житков рано, — говорит Имант. — Больше бабушка замуж не выходила. Моей матери тоже запрещала. Говорила, что так проще будет разобраться с документами. Помню, отец Петерис Чуплов приходил к маме, а Анастасия гнала его за порог. Отец никогда не жил с нами. Его дом стоял по соседству.

Теперь Имант называет себя главным претендентом на державу Российской империи. Жив и его младший брат Юрис. Всего в Латвии около двух десятков родственников. Но ничего, богатств русского царя должно хватить на всех.

— Я консультировался, — делится Имант. — Мне объяснили, что денег там столько, что арабские шейхи покажутся бедняками. Английская династия Форбсов поднялась только благодаря деньгам, которые по праву принадлежали моей бабушке.

С деньгами в истории Иманта Житкова все до крайности запутано. Где бы ни бродила бабушка Анастасия, она регулярно получала помощь из Риги. Говорила, что присылают деньги евреи Беккеры. Но в 1937 году евреям пришло в голову, что неплохо бы удалиться в Англию. На счетах осталось немного денег, и Анастасия Житкова до 1944 года не бедствовала. Но основные богатства переместились в Великобританию.

— Среди них, по воспоминаниям бабушки, был малый венец, который несколько лет назад с помпой возвратили в Ригу якобы на хранение в Parex banka. Также речь шла о пяти или шести яйцах Фаберже. Были и другие ювелирные изделия и украшения, следы которых затерялись.

Имант Житков уверен, что имеет право претендовать в первую очередь на те сокровища, которые хранятся на территории Латвии. На первое время хватило бы и драгоценного венца. Но затем рижанин намерен получить все остальное имущество Романовых.

И правда, не пропадать же богатству зря.

Тест на ДНК
решит все

— Когда вы почувствовали, что пришло время открыть тайну?

— Первые десять лет после восстановления независимости я еще боялся. Коммунисты могли вернуться, понимаете? Но теперь (очевидно, после вступления в ЕС. — М.С.) политика стабилизировалась. И я предпринял ряд шагов.

В первую очередь Имант отправился в посольство РФ. Здесь ему якобы разъяснили, что ничего удивительного в просьбе о признании родства и возвращении имущества нет. Между Россией и Латвией существует соглашение. Заявление нужно написать в Министерство юстиции нашей страны, а оттуда оно поступит в Москву. За написанием заявления дело не стало. Имант отправил его в местный Минюст и вскоре получил грамотный отказ. Чиновники полистали учебник истории и объяснили Житкову, что никакой Анастасии-старшей в природе не существовало. И просьба, как не соответствующая исторической действительности, была отклонена.

— Отказ получен в мае, и теперь я вот думаю, что делать дальше, — признался претендент на несметные российские богатства и корону.

Придумать ничего не удается. Куда ни ткнись, при первом упоминании о старшей дочери царя Иманту указывают на дверь. Не верят, хоть плачь. Даже в газетах не верят, представляете? Поэтому перед встречей он и не стал объяснять корреспонденту Телеграфа, в чем загвоздка. Позвал, чтобы как будто об истории своих русских предков в Латвии рассказать.

И все же история Иманта заинтриговывает. Человек он обстоятельный, книг немало изучил, фотографии вот показывает. Но… Без доказательств история Иманта превращается в хорошо придуманную сказку.

— Это я понимаю, — говорит он. И вдруг оживляется, — но есть тесты на ДНК! Я ничего другого пока и не прошу, пусть сделают мне анализ и сравнят с царским. Только — официально. Независимый тест я сам себе уже сделал. В соседней поликлинике за 50 латов.

Это на случай, если в России анализы попытаются подделать. А у Иманта уже контрольный образец на руках! Он вообще многого боится. И подделки, и преследования. Может, оно и к лучшему, что обе дочери и внуки относятся к истории о Романовых с недоверием. Спокойнее спят.